Живые иконы прапорщика ОМОНа

Тонкое лезвие резака движется медленно, будто осторожно нащупывая дальнейший путь. Стоп. Здесь металл немного задержался, раздумывая, куда бы повернуть. Но нет, тонкая полоска, появившаяся на дереве, прервётся именно в этом месте. Рука мастера немного сильнее нажала на инструмент и сделала аккуратную выемку. И тут из, казалось бы, бессмысленных и беспорядочных «шрамиков» на отполированной заготовке вдруг непостижимо как начало проглядывать чьё-то лицо. Точнее, образ. Чудо, не иначе! Волшебство творческой работы.

Михаил склонился над небольшим самодельным «верстаком». Его взгляд сосредоточен на прямоугольном куске древесины, который он превращает в икону. В свете настольной лампы блестят короткие тёмные волосы и капельки пота на лбу хозяина мастерской.

— Вот, пока на этом остановимся, — поднимает парень голову и улыбается открытой «гагаринской» улыбкой. — Обычно я в одиночестве работаю. Хотя почему в одиночестве?! — И показывает рукой на маленькие аудиоколоночки по краям стола, наушники и планшет. — Мне помогают книги, слушаю их постоянно. Люблю духовные, классику и обожаю Александра Дюма. Его «Учитель фехтования» или «Граф Монте-Кристо» — настоящий восторг! Но, впрочем, подбор зависит от состояния души, от того, что именно делаю.

В крошечной, но уютной мастерской Михаил может творить сутками, здесь же оставаясь ночевать. А что? Хлебопечка и мультиварка вон они, стоят на верхней полке стеллажа. Сам и хлеб испечёт, и обед-ужин приготовит. Это, конечно, когда не на службе. Ведь процесс творения затягивает, полностью поглощая сознание и подсознание. Резьба по дереву для Михаила — словно глубокая медитация. Каждое движение стамески, каждая микроскопическая стружечка, ещё больше открывающая взору будущее произведение, согласуются с мыслями и интонациями сердца.

— Когда я вырезаю, то глазами и душой пребываю с иконой, но сознание моё находится с книгой. Получается мощная взаимосвязь в духовном, интеллектуальном и физическом развитии. Святая Троица.

Но немаловажно для Михаила, как человека, прапорщика полиции и бойца ОМОНа, избавление от накопившихся негативных эмоций во время таких медитаций. Ведь как ни крути, а через себя служителю закона приходится пропускать то, с чем сталкивается по службе. Иконы очищают, уверен он. Делают мудрее и добрее, по-иному позволяют взглянуть на мир.

Немало было за восемь лет службы в отряде особого назначения: и задержания бандитов, и спецоперации. Но один эпизод выделяется в памяти из этого ряда. Как-то в командировке омоновцы обеспечивали силовую поддержку сотрудников ГИБДД. Ночью автоинспекторы попытались остановить мчащуюся на бешеной скорости иномарку. Водитель проигнорировал просьбу и только прибавил газу. Правоохранители — за ним в погоню. Через полчаса догнали в поле. Фары гаишной машины успели выхватить из чернильной завесы, как из иномарки быстро выбираются люди и бросаются врассыпную. Навскидку — человек семь-восемь. Как они там поместились? И водитель стал улепётывать, бросил в какой-то водоём свои документы. Но его поймали, а документы эти достал Михаил, зайдя по пояс в холоднющую воду. К водителю, естественно, у полицейских были обоснованные претензии. Пока разбирались, из густой темноты с разных сторон послышались шаги, приминавшие сухую траву. Михаил вздёрнул автомат, но тут же опустил ствол вниз — в свете фар стали появляться парни и девушки. Они обступили стражей порядка и начали заступаться за водителя. Те самые, пассажиры. Вели себя нахально и развязно, громко кричали и размахивали руками. Пьяные или обкуренные, поди пойми. Но то, что нетрезвые, — даже невооружённым глазом видно. Особенно выделялся один. Его поведение было, что называется, на грани фола: грубил, подпрыгивал на месте, принимал якобы боевую стойку, мешал оформлять протокол. Пришлось применить силовой приём. Не успокоился, принялся вызывать Михаила на дуэль: «пойдём один на один». Даже наручники попрыгунчика не усмирили.

 — Мне стало жаль парня, — признается прапорщик. — И я старался ему объяснить, что его поведение и дурь в башке вперемешку с дурью наркотической или алкогольной не есть хорошо. А есть другая, нормальная, трезвая и полноценная жизнь. Здоровая, в конце концов. Куда там! Только брыкался и плевался. Однако и я не отступал, терпеливо разговаривая с буйным задержанным. К полудню, когда приехали в отдел полиции, мой «собеседник» протрезвел и… неожиданно согласился со мной. Да, говорит, ты прав. И ведь не просто сказал, так, лишь бы от него отцепились, нет. В его глазах читалось понимание. Может, я и помог парнишке кое-что переосмыслить. Если так, то было бы здорово.

К самому Михаилу переосмысление приходило не раз. Вот, скажем, когда ему было 15 лет, его старший брат принёс в дом нарды. Кто-то дал поиграть. Мальчика потрясло, как искусно изготовлена коробка, на которой вырезаны ажурные, будто воздушные узоры. Невероятные переплетения хитрых, прячущихся друг за друга и выныривающих в неожиданных местах тончайших паутинок. А тигр, оскаливший пасть и демонстрирующий огромные клыки?! Он ведь прямо живой, даже, кажется, слышен грозный утробный рык! Мише не давали покоя вопросы: как такое можно создать руками и где этому можно научиться сельскому парнишке? Хорошо хоть в местном клубе был кружок резьбы по дереву. Там все и началось.

Он каждую икону начинает по-разному. Не задумывался, почему. И тут всё от настроя зависит. Но сперва обязательно делает выборку части древесины, что позволяет придать заготовке рельеф и объём. Это и определяет, каков будет конечный вид изделия. Финишная обработка — шлифовка и пропитка древесины антисептиками и лаком. На столе всегда резаки с различной конфигурацией лезвия. Например, нож-косяк — универсальный резец по дереву с коротким, но широким треугольным лезвием. Его угол скоса режущей части формирует сложные рельефные узоры. А основной столярный инструмент для фигурной резки с удлинённым стержнем и режущей кромкой на конце — стамески. Они плоские и уголковые, полукруглые и скобчатые. Режут канавки и выемки, придают поверхности желаемую текстуру и объём.

И получается нечто… «Господь Вседержитель» восседает на престоле, окружённый херувимами. Это готовая, покрытая разноцветной краской икона. Подарок родной бабушке на 80-летие. Взял на время у неё, чтобы показать журналистам. Полотно, по-другому и не назовёшь, раньше было щитом, склеенным из нескольких досок липы (подходят, конечно, кедр или осина, но липа словно пластилин — вырезать на ней одно наслаждение). По контуру перенесённого из компьютера рисунка снял фрезером лишнюю древесину, углубился в материал, сделал фон. А потом была ручная работа: заоваливал, закруглял, прорезал детали и узоры. Выделил голову главного героя и крылья херувимов. Утончил черты образа.

— Самое сложное в иконе — лик, там много мелких деталей, — объясняет мастер. — Резьба сложная, кропотливая, не быстрая. Вот на эту икону у меня ушло 10 месяцев. Чтобы точно передать все нюансы, наблюдаю за людьми, их лицами.

Каждая икона, созданная Михаилом, живая. Но каждая оживает по-разному: одна сразу, как только началась работа, а другая лишь в конце. Кажется, ей не хватало именно вот этой детальки или чёрточки. Любая линия, продавленная в древесине резцом, отражает мысль, эмоции, внутреннее состояние умельца.

— Не знаю, как это понять: может, глазом, может, духом, — пожимает плечами автор. — Но я чувствую некую энергетику, лёгкую вибрацию, дыхание. Душу.

Есть всё это и у «Святой Троицы» — работы самой трудной. Её он много раз откладывал, но, даже делая что-то другое, снова и снова возвращался. Выстрадал в муках творческих. Сейчас икона находится в молельной комнате отряда.

Как считает сам Михаил, раскрыться его способностям (кроме резьбы по дереву — страсть к метанию ножей и футбол) помогли занятия по системе Кадочникова. Это разновидность рукопашки, с традициями русских кулачных боев. Но главное здесь не искусство наносить удары и уклоняться от них. Основа системы — особая философия, воспитывающая дух и волю. Кому-то покажется парадоксальным, но именно занятия в спортзале пробудили духовную потребность. И Михаил обратился к православной вере. Каждое воскресенье он посещает храм. Чувствует себя там одухотворённо, молится. И убранство церкви вдохновляет на создание новых работ. В задумках — большие резные иконы архангелов Михаила и Гавриила. Это для друзей. Подарок.