Вот и молчи теперь! Часть 1: законы о фейкньюс

В конце марта в России без лишнего шума вступили в силу самые обсуждаемые законы последнего времени: два о фейкньюс и два об оскорблении власти. Спецкор «Победы26» Дарья Полянкина вместе ответственным с секретарём Союза журналистов Ставрополья, редактором отдела общественной безопасности «Ставропольской правды», медиаюристом Валентиной Лезвиной разобралась, как устроены документы и за что по ним могут наказать.

В первом материале изучаем тему фейкньюс. Второй будет посвящён оскорблению власти.

Контролировать распространение в интернете недостоверных сообщений будут при помощи двух законов:

1. Федеральный закон от 18.03.2019 N 31-ФЗ «О внесении изменений в статью 15.3 Федерального закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации».

2. Федеральный закон от 18.03.2019 N 27-ФЗ «О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях»

Первый помогает Роскомнадзору ограничить доступ к фейкньюс, которые законодатель определяет так: «недостоверная общественно значимая информация, распространяемая под видом достоверных сообщений, которая создает угрозу причинения вреда жизни и (или) здоровью граждан, имуществу, угрозу массового нарушения общественного порядка и (или) общественной безопасности либо угрозу создания помех функционированию или прекращения функционирования объектов жизнеобеспечения, транспортной или социальной инфраструктуры, кредитных организаций, объектов энергетики, промышленности или связи».

Отныне эта информация будет стоять практически в одном ряду с экстремистскими материалами и по такой же схеме удаляться из сети путем блокировки. РКН даёт ресурсу сутки: удалите сами или заблокируем. Если надзорное ведомство не сможет повлиять на владельцев ресурса, то, вероятно, будет поступать по уже наработанной методике — сообщать о нарушении интернет-провайдерам, они уберут информацию из выдачи поисковиков.

Рядовых граждан может коснуться второй закон — перечень штрафов за распространение в СМИ и интернете ложных новостей. В нём, кстати, определение фейкньюс расширенно на одно важное слово. И это слово — «заведомо». В переводе с юридического на русский: если ты публикуешь информацию и знаешь, что она ложная, тебя ждёт штраф. Какой?

— Что такое «фейк»? Английское слово, которое у нас очень хорошо прижилось: фальшивка, подделка, плутовство, подлог, — объясняет Валентина Лезвина. — Новый закон обращён против фейковых новостей. Это, кстати, не только слова, но и картинки, и мемы. Возникает вопрос, почему нет закона в отношении других фейков, которых в интернете — валом? Например, фишинг: создание сайта-подделки, который крадёт у пользователей персональные данные, а иногда и деньги; сайты с поддельными лекарствами, продуктами, товарами; аккаунты, которые маскируются под популярные. Это фейки? Да.

— То же самое может быть и с новостями, разве нет? Но почему-то понадобился закон. Давай вспомним классический пример фейкньюс: фильм «День радио». Как зооцирк становится плавучим зоопарком редких животных, маленький катер — лайнером и так далее. Но это кино. В жизни у нас тоже были резонансные примеры. В 2014 году — сюжет про распятого в Славянске украинскими военными мальчика по ТВ. Потом было Кемерово — пожар в «Зимней вишне».

«Комсомольская правда» проводила исследование фейков по кемеровскому пожару и насчитала около 400 сообщений на три-четыре основных темы. Самая громкая — о количестве трупов. Механизм возникновения этих фейков, если не брать в расчёт пранкера-провокатора, был следующий. Родители погибших попросили оградить их от официального общения с журналистами. А потом сами же в интернете начинали рассказывать версии. Для журналистов рассказ мамы погибшего мальчика — это источник? Источник. Достоверный? Достоверный. Поэтому у журналистов получились фейки со ссылкой на якобы достоверный источник.

Спусковым механизмом к новым законам называют последний случай массового распространения ложных новостей — взрыв газа в Магнитогорске 31 декабря 2018 года. Когда несчастный случай назвали терактом и только прилёт первого лица страны остановил волну страхов и домыслов.

— В Магнитогорске и Кемерово собирались проводить акции. Но ни к чему так и не привело, на самом деле. Я посмотрела, в каких странах ещё заинтересовались именно сейчас этой проблемой. Оказалось — Украина. Наш закон был принят 7 марта, подписан президентом 18 марта. А они 15 марта внесли свой проект закона о фейках, причём тех, которые порочат честь и достоинство человека. У них более серьёзная, уголовная ответственность, штрафы от 17 до 34 тысяч гривен, общественные работы до 170 часов или исправительные — до двух лет. Закон ещё не принят.Фейки есть везде, и об их вреде говорят многие зарубежные аналитики. Но в пример чаще всего приводят взаимоотношения России и Украины и взаимный поток недостоверных сообщений.

— Наверное, такая необходимость действительно назрела. В Германии, если «очевидно ложный контент» не заблокирован в течение суток, подчеркну, с момента поступления жалобы, то оштрафовать могут на сумму до 50 миллионов евро. В Малайзии за фейк можно загрохотать в тюрьму на 6 лет, На Филиппинах — на пять.

Валентина Лезвина объясняет: штраф за распространение «заведомо недостоверной информации» можно наложить на СМИ, журналистов и их редакторов, блогеров и любых частных лиц, которые размещают информацию в интернете. Не упомянули в тексте закона только новостные агрегаторы и закрытые группы в соцсетях и мессенджерах.

— Почему я рассказывала механизм возникновения фейка в Кемерово, — важно понимать, где проходит грань. Пример: есть закрытая родительская группа в WhatsApp. Одна из мамочек пишет: «Забирайте детей после школы, насильник бродит по кустам». Люди обменялись информацией. Одна из мам встречает журналиста и говорит: «С мамочкой пять лет общаемся, я ей доверяю, и она точно мне сказала, что насильник бродит по кустам». Журналист проверить информацию не может. Для него мамочка — достоверный источник. Вот и появился фейк. Не наказываются закрытые группы и мамочка, которая вынесла информацию. Наказывается журналист. Поэтому существует правило: всегда проверять информацию. Это, подчеркну, обязанность журналиста, определенная законом о СМИ. Как учили, из трёх источников. Но вот в этой ситуации мы можем говорить откровенно — не всегда журналисты этому совету следуют.

— Он бы отвечал за это. Как физлицо.

— Если раньше в интернете появлялась недостоверная информация, то пострадавший от неё — является ли он частным лицом, финансовым учреждением, организацией или кем-то ещё, должен был подать иск в суд?

— Сейчас «обиженный» может пойти в прокуратуру? Но порядок пока не разработан — ни форма заявления, ни как его подавать, ни как доказывать недостоверность.

Правильно говорят, что закон можно использовать для расправы с людьми, закрытия неугодных ресурсов. Что успеет доказать редакция зарегистрированного СМИ, если у неё всего сутки форы? Я считаю, все будут удалять информацию, чтобы не получить блокировку. 

— И без всякой блокировки штрафы — суровое наказание. А применение одного закона не освобождает от ответственности по другому. И информацию удали, и штраф заплати. К тому же, судя по закону, штраф одновременно можно наложить и на журналиста, и на редактора, и на СМИ как юрлицо.

— Массовых беспорядков не произошло, помех не произошло, ничего не произошло. А была только угроза. Да, трактовать это можно как угодно.

Продолжение интервью с Валентиной Лезвиной и подробный разбор законов об оскорблении власти читайте в следующем материале.