Катя и Аня — дочери военного. В 1992 году семья переехала в Ставрополь — их отец служил в 247-м десантно-штурмовом полку практически с самого его основания. С военными связали свою жизнь и сёстры. Когда у ребят из 247-го полка на передовой возникла потребность в помощи тыла — девушки, не задумываясь, взялись за дело.
Сейчас «ядро» неофициальной ставропольской волонтёрской организации составляют восемь человек. Это активисты, на которых держится буквально всё: работа с просьбами бойцов, сбор финансовых средств и гуманитарной помощи, закупка необходимой экипировки, оборудования, медикаментов, передача посылок от родных и близких, загрузка автомобилей и отправка их к месту встречи с адресатами. За рулём трёх грузовых «газелек», к слову, тоже волонтёры — близкие мобилизованных ребят. Команда работает слаженно, все помогают друг другу по первому зову.
О своих небоевых подвигах Екатерина и Анна говорят без гордости — как о повседневной работе. Говорят, продолжая друг за другом предложения. В порыве — поддержать, помочь, защитить — сёстры едины.
— Вы помогаете только «своему» полку или о помощи могут попросить все, кто в ней нуждаются?
— Мы поддерживаем 247-й полк ВДВ — помощь оказываем непосредственно им, но у нас на практике уже было, что к нам обращались ребята из других подразделений. Они нас находили в Telegram, по возможности, мы помогали.
— Как обычно проходит сбор помощи? Ребята просят о чём-то конкретном?
— Они дают конкретные списки того, что им необходимо — начиная от вещей и заканчивая крупной техникой и сложными приборами. Отправляем даже влажные салфетки, лекарства, средства личной гигиены. От нас уходят как обычные посылки с провиантом, газовыми баллонами, горелками, отопительными средствами, так и экипировка, форма, обувь, средства индивидуальной защиты — то, что помогает спасти жизнь, как-то себя обезопасить при артобстрелах, когда летят осколки в разные стороны. Гуманитарную помощь, которая к нам поступает, мы сортируем и делим между ребятами. Плюс, мы передаем личные посылки, собирая их у родственников бойцов, которые разбросаны по разным городам и сёлам.
Есть обратная связь. Видео со словами благодарности ребята редко могут записать, а фотографии всегда нам отправляют. Люди это видят и доверяют нам. К примеру, в августе в первый раз вышла на связь с нами мама одного из бойцов — говорит: «Я много отправляла посылок, но не все доходили. Я попробую через вас — если всё будет хорошо, буду с вами всегда работать». И вот мы до сих пор сотрудничаем — она находится от нас больше чем в двух тысячах километров. Она через нас отправляла и дорогие вещи — телефон, тактические наушники, костюмы, обувь.
— Где желающие помочь могут ознакомиться со списками вещей, необходимых мобилизованным?
— В нашем Telegram-канале есть списки. Регулярно обновляем и дополняем постоянные — это, к примеру, влажные салфетки, газовые баллоны, лекарства, провизия, носки. Есть и «острогорящие» — срочные сборы, когда ребята просят: «Девчата, стало холодно — нам срочно нужны печки».
— Это требует значительных сумм. Как удаётся собирать?
— Помогают и обычные граждане, и бизнес, и администрации округов. Причём многие находят нас сами — спрашивают, чем могут помочь. Например, по форме нам очень помогла администрация города Изобильного — они 134 комплекта закупили по нашим спискам. Практически три подразделения взяли на себя — купили ребятам тёплые костюмы, шапки. Кроме того, они отправляли квадрокоптеры, тепловизоры — это колоссальная помощь, потому что нужно было максимально срочно это сделать.
— О собранных средствах приходится отчитываться?
— Конечно! Каждый день, в Telegram в конце дня присылаем отчёт о поступлении средств — пишем, сколько собрано в течение дня, сколько средств в общем на счёте. Всё прозрачно — по всему, что закупаем, мы берём чеки, накладные. Где-то раз в неделю заливаем отчёт в облако — ссылка публикуется в группе, и любой участник может зайти и узнать, куда что было потрачено, что было куплено.
— Что нужно ребятам сейчас в первую очередь?
— Просят о термобелье, тёплых вещах и тепловизорах. Остро нужна система, подавляющая дроны противника, — она дорогостоящая, стоит более пяти миллионов рублей.
— Почему приходится вести постоянные сборы? А что же государство?
— Государство выделяет необходимое, но вещи изнашиваются. Вот их отправляли в феврале — полностью экипированными, со спальными мешками, всё как положено. Но с февраля уже прошло много времени. Кто-то постоянно на передовой, в окопах спит. Спальные мешки мокнут, пачкаются, приходят в негодность. Поэтому к нам и обращаются. Воинская часть, конечно, помогает, но, чтобы получить какой-то сложный прибор, которого нет на вооружении у наших войск, требуется время. Те же квадрокоптеры — они не стоят на вооружении, но они нужны сейчас. Это воздушная разведка, дающая возможность, не подставляя себя под огонь, всё проверить и двигаться вперёд, зная, что там ждёт.
— Вы собираете как деньги, так и вещи?
— Да, принимаем и готовую гуманитарку — в основном люди несут провизию, лекарства, перевязочный материал, шприцы, бинты. Приносили и палатки, спальные мешки, отопительные печи. Нам присылали помощь даже из Санкт-Петербурга и Московской области. Что-то мы сами заказываем на собранные деньги, а что-то люди видят в списках, звонят и говорят, например: «Мы можем столько-то спальников передать».
— Чем ещё можно помочь, кроме денег и вещей?
— Нам очень нужны рабочие руки! Сейчас объёмы помощи поступают такие, что мы решили ездить к ребятам хотя бы пару раз в неделю — за один раз не можем всё перевезти. Нужно фасовать, собирать посылки, грузить гуманитарку в машины. Бывает очень тяжело. Например, недавно мы с товарищем, который вернулся с Украины с перебитой рукой, ездили получать генераторы. И вот мы, две девчонки весом по 50 килограммов и человек с больной рукой, тащили и загружали эти генераторы по 80 килограммов каждый. Мужской силы иногда очень не хватает.
— Где храните всё это? Есть какой-то склад?
— Храним всё у себя. Квартиры волонтёров превращаются в один большой склад. Стоят горы коробок от пола до потолка. Мы смеёмся: «Двухкомнатная квартира на время получения гуманитарки превращается в однокомнатную с узким коридором».
— Как к вам присоединиться? Ваша организация официально зарегистрирована?
— Пока нет — мы в процессе оформления. Хотим называться «Купол», потому что работаем с воздушно-десантными войсками в основном. Сейчас желающие помочь могут вступить в нашу группу в Telegram-канале.
— С какими трудностями сталкиваетесь?
— Самая большая трудность — это финансы. Собираем буквально с мира по нитке — по 100, по 50 рублей. Есть люди, конечно, перечисляющие большие суммы — и 150 тысяч нам скидывали. А есть пенсионеры, которые не могут деньгами помогать, — они вяжут тёплые носки ребятам.
— Какая была самая необычная просьба? Что запомнилось больше всего?
— Для нас, наверное, уже нет необычного. Изначально сложно было искать тепловизионные прицелы, разбираться в их характеристиках. Сейчас мы уже всему научились. Получая от ребят просьбу отыскать тот или иной прицел, мы можем, не имея возможности найти конкретно эту модель, подобрать аналог.
А ещё у нас есть детдомовские ребята. И когда к нам обратились люди, которые хотели передать четыре спальных мешка и коробки с продуктами, мы в разговоре обмолвились, что у нас есть такие парни. В итоге одного из них они взяли под крыло. Специально для него стали посылать посылки, купили ему тёплый костюм, носки, шапки, перчатки — всё, что нужно было.
— Изменились ли ваши личные ощущения, переживания с марта?
— Мои лично — да, изменились, — отмечает Екатерина. — Сейчас я уже спокойнее к происходящему отношусь. Но, конечно, за всех ребят переживаем, они для нас все как родные — и главное, чтобы они вернулись. Сейчас стало проще — уже более-менее понимаем, что, как, куда и зачем. Хотя поначалу иногда не могли даже сообразить, что у нас просят. Мне часто говорят: вы как будто всю жизнь этим занимаетесь.
— Мне кажется, мы многофункциональные, — дополняет Анна. — Сейчас многие ребята, призванные по мобилизации, звонят и говорят: «А можете подсказать, как аптечку собрать?» — мы даём списки, опираясь на опыт, даём контакты людей, которые этим занимаются. Некоторые ставропольские магазины нам делают хорошие скидки — и мы сами им звоним и просим: «Сегодня придёт человек от нас, помогите скидкой». Или сами едем закупаем, если человек не может этого сделать.
— Вы проводите колоссальную работу — как и когда всё успеваете?
— Распорядок дня у нас примерно такой: с утра — основная работа, потом — домашние дела, а после 10 вечера, когда уложим детей спать (у каждой — по двое малышей), начинаем заниматься волонтёрской работой. Во-первых, как мы шутим: «Сон для слабаков». А во-вторых, многие ребята могут на связь выйти ночью, и мы ждём сообщения от них. В итоге спим по 2-3 часа: ложимся в 3, встаём в 6, ночами пакуем, фасуем, ищем. С марта это для нас ежедневный процесс.
— Но где же берёте силы?!
— Мы же из семьи военных, — улыбаются Анна и Екатерина. — Движение — это жизнь, и нужно двигаться. К тому же, если наши мужчины у нас просят помощи, значит, им она сейчас необходима. А кому, кроме нас, нужнее всего, чтобы они вернулись живыми и невредимыми? Вот поэтому и не опускаем руки. Как говорится, своих не бросаем.