Ставропольские эксперты объяснили, почему молчат жертвы домашнего насилия

Есть одно правило: если человек столкнулся с агрессивным поведением в свой адрес, то ни в коем случае не стоит молчать об этом.

«Важно не считать себя виноватым в случившемся. В обществе часто бытуют мифы, оправдывающие насилие. Совершать насилие или действовать другим способом — это выбор человека. Не нужно замыкаться и молчать о проблеме. Часто женщинам стыдно и неловко признаться близким людям в том, что происходит дома. Этим пользуются агрессоры, продолжая свои действия. Поддержку можно найти в кризисных центрах и на специализированных телефонах доверия», — рассказала психолог.

По словам специалиста, насилие не имеет оправданий, как и алкоголь не снимает ответственности за случившееся.

«Ведь под действием алкоголя человек не бьёт всех подряд, а только меньшего по силам, не так ли?» — объяснила эксперт.

Если речь идёт о семье с детьми, где один из родителей терпит побои или давление, то стоит подумать не только о собственных переживаниях. Главный вопрос, который должен задать себе человек в такой ситуации: «Как наблюдение за происходящим может отразиться на чадах в будущем?». А потом незамедлительно принимать меры. 

«Важно не сообщать агрессору заранее о планируемой смене места жительства. По статистике, самые жестокие преступления совершаются, когда женщина заявляет о разрыве, или сразу после. Поэтому этот момент необходимо заранее продумать, чтобы максимально защитить себя и детей», — говорит Елена Шматова.

Психолог считает, что мужчинам, которые стали жертвой агрессии, сложнее в этом признаться. Елена Шматова рекомендует поставить свою безопасность выше общественного мнения.

Ребёнок, страдающий от домашнего насилия, более уязвим, чем взрослые, так как полностью зависит от агрессоров. Ранее «Победа26» сообщала о случае в одной из семей Минвод. Выяснилось, что нанятая на работу няня издевалась над двумя детьми. Двухлетнего мальчика она избивала, а семилетнего запугивала, чтобы он не рассказал ничего родителям. Виновницу удалось привлечь к ответственности благодаря видео, которое мать нашла в телефоне старшего сына.

По словам уполномоченного по правам ребёнка в Ставропольском крае Светланы Адаменко, ежегодно в регионе насилию подвергаются более 300 детей до 17 лет.

«Я бы сказала, что географически эта проблема никак не связана, она характерна для всей России. Ставропольский край не занимает здесь каких-либо лидирующих позиций, хотя своя печальная статистика преступлений, прежде всего в отношении малолетних, имеется. По данным правоохранительных органов, только за 2020 год мы потеряли более 120 детей до 15 лет. Они погибли от так называемых внешних причин — ДТП, водоёмы, выпадение из окон, суициды, недосмотр взрослых. В результате убийств в семье у нас за два года погибло 5 детей», — приводит печальную статистику омбудсмен.

Светлана Адаменко рассказала и о другом виде насилия в отношении детей — сексуальном. По её словам, подавляющее число таких ситуаций совершается членами семьи или людьми из близкого круга. Преступниками становятся отчимы, старшие братья, дяди, дедушки, друзья родителей, соседи.

«Тема о сексуальном насилии по-прежнему вызывает тревогу, и здесь цифры растут, к сожалению. Почти 150 детей за два года пострадали по этой статье. И возраст детей очень маленький — от 3 до 12 лет. Как правило, дети молчат, и вот здесь очень важно проявлять бдительность, потому что меняется поведение. Опытный психолог должен увидеть ребёнка, который живёт в стрессе и страхе. Тем более если есть следы насилия у ребёнка. Педагоги по российскому законодательству о таких фактах обязаны сообщить в органы опеки и попечительства для проведения беседы с родителями», — говорит Адаменко.

Бывают ситуации, когда по отношению к ребёнку совершено сексуальное насилие, а законный представитель не желает сотрудничать со следствием, покрывает виновника. В таком случае по решению суда опекуна отстраняют от разбирательства, отмечает эксперт.

«Органы опеки выступают в качестве законных представителей ребёнка. И такие прецеденты у нас в Ставропольском крае были», — добавила омбудсмен.

По словам Светланы Адаменко, по закону самостоятельно обратиться за помощью может ребёнок, достигший 14 лет.

«Пойти в прокуратуру, полицию, опеку и даже в суд, если есть факт насилия. Также он может сообщить классному руководителю, соседям, позвонить на телефон доверия», — объяснила Светлана Адаменко.

В отношении более маленьких детей также совершается насилие. Чаще всего об этом правоохранительные органы узнают от бабушек и дедушек жертв, или от соседей.

«Труднее всего малышам, дошколятам, которые наиболее беззащитные, особенно это дети-инвалиды, дети с лёгкой и тяжёлой умственной патологией, дети, страдающие ДЦП. Немало совершается насилия в отношении них, и они просто не могут за себя постоять. На эти вещи очень важно обращать внимание», — говорит уполномоченный по правам ребёнка.

Недавно Светлана Адаменко разбирала случай мальчика, у которого скончалась мать. Его оставили жить с отцом, хотя старшего брата отправили к бабушке в Орёл. Однако мужчина начал жестоко избивать младшего ребёнка.

«Побои были за любые, даже незначительные поступки. К примеру, опоздал в школу, забыл что-то взять из дома. Мальчик весь в синяках ходил, это видели все учителя, соседи, но никто не обращал внимания. Считали, что отец такой строгий, да ещё и пьёт. Месяц его нет дома — работает дальнобойщиком, а как возвращается, начинает наверстывать своё «воспитание». Мальчик не выдержал и позвонил своей бабушке в Орёл. Она обратилась ко мне, как к уполномоченному по правам ребёнка на Ставрополье. Мы вмешались, папа всё отрицал. Также мы разбирались со школой, с органами опеки и попечительства — почему не было реакции соответствующей. Когда уже второй раз после всех этих бесед мальчик был снова избит отцом, были приняты меры государственной защиты ребёнка», — рассказала специалист.

Пострадавшего мальчика поместили в реабилитационный центр. По словам Адаменко, после этого он не хотел возвращаться к отцу. 

«Была проделана большая совместная работа. Мы взаимодействовали с уполномоченным Орловской области и всё-таки добились того, чтобы бабушка сюда приехала. Она забрала мальчика под опеку и увезла к себе, потому что иначе могла случиться беда, судя по всем синякам и тому страху в глазах, который появлялся у мальчика при виде своего отца», — добавила эксперт.

Сейчас в этой ситуации разбираются правоохранительные органы, но для Светланы Адаменко главное, что мальчика спасли.

По мнению специалиста, эффективной защиты от домашнего насилия в российском законодательстве на сегодняшний день нет.

«В последнее время приняли несколько изменений и в Уголовный кодекс, и в Административный. Большинство дел либо не доходят до суда, либо заканчиваются примирением сторон, которые совсем не гарантируют безопасность детей в дальнейшем», — рассказала омбудсмен.

За два года к уполномоченному по правам ребёнка в Ставропольском крае обратилось более 50 человек. Они сообщили о физическом или психологическом насилии над детьми, или пренебрежительном к ним отношении.

«Однако уполномоченный по правам ребёнка не подменяет органы исполнительной власти и является дополнительным механизмом защиты прав детей. Большую роль сейчас также играет общероссийский детский телефон доверия. Количество звонков увеличивается из года в год. Особенно заметно это было в период самоизоляции из-за пандемии коронавируса», — говорит Светлана Адаменко.

В Ставропольском крае работают кризисные центры, куда можно обратиться жертве домашнего насилия. Там можно получить психологическую, физическую и материальную помощь. Это Будённовский социально-реабилитационный центр для несовершеннолетних «Искра», Пятигорский комплексный центр социального обслуживания населения, Ставропольский центр социальной помощи семье и детям, Центр психолого-педагогической помощи населению. 

Есть и некоммерческие организации: «Дом для мамы» в Ессентуках и епархиальный приют для беременных и женщин с младенцами «Мамины руки» в Ставрополе. О деятельности последнего рассказала координатор Лариса Оганян. По её словам, часто туда обращаются дети-сироты.

«По большей части приходят дети-сироты, которые до 17 лет живут в общежитиях, пока учатся, а потом им некуда идти. Например, девушки беременеют. Бывают и такие ситуации, когда женщина с детьми приезжает в город из села, денег нет, жилья тоже, поэтому в первое время обращаются ко мне», — рассказала Лариса Оганян.

Также руководитель приюта поделилась историей одной из постоялиц, которая раньше жила с мужем, четырьмя детьми и свекровью в одной квартире. Супруга забрали в тюрьму, а его мать выгнала на улицу женщину вместе с малышами.

«У этой женщины есть только мать в далёком ауле в Карачаево-Черкесии. В итоге детей отправили к бабушке, а их мать поселили в приюте. Сейчас она уже получает пособия, мы помогли ей снять квартиру, возим продукты, психологически поддерживаем. Такую помощь мы оказываем всем, кто уже выписался из приюта. Не оставляем одних», — говорит координатор епархиального приюта «Мамины руки».

За помощью в такую организацию могут обратиться не только православные, но и люди другого вероисповедания.

Одна из жительниц Ставрополя поделилась своей историей того, как стала жертвой насилия. Девушка три года состояла в отношениях с молодым человеком, который хотел знать о каждом её шаге. Поначалу запреты и повышенное внимание со стороны партнёра она принимала за проявления внимания и заботы.

«Сначала мне нельзя было надевать какие-то вещи, играть в компьютерные игры, гулять без него с друзьями. После всё перешло в скандалы, ссоры, мне нельзя было ставить фотографии в социальных сетях без него, он знал мои пароли, читал переписки, погулять с подружками тоже удавалось с трудом. А в один из дней он поднял на меня руку: «потому что выбесила». Он смог меня убедить, что я действительно перегнула и «довела» его, но потом, когда такое начало повторяться, я поняла, что это нездоровые отношения», — рассказала жительница Ставрополя.

История закончилась относительно хорошо, несмотря на то, что девушка не обращалась ни к кому за помощью. Ей удалось самостоятельно расстаться с молодым человеком, хоть это и было сложно.

«Мы плохо расстались, точнее, долго расставались. Там были скандалы, а потом я уехала, и он больше не мог мне ничего сделать. До этого он поджидал меня под подъездом и прочее. После этих отношений я боялась доверять другим парням и считала, что во всём виновата сама», — говорит девушка.

По словам психолога Елены Шматовой, человеку, ставшему жертвой домашнего насилия, в первую очередь следует выплеснуть все эмоции. Кризисную поддержку в этом случае могут оказать близкие люди.

«Это и друзья, самое важное — не перебивать, выслушать, не давать советов, не оправдывать насилие и не говорить о том, что сама виновата. Внимание поможет создать психологический ресурс для дальнейшей работы», — считает специалист.

Психологические последствия для жертвы могут быть достаточно серьёзными. У жертв насилия часто появляется посттравматическое расстройство, повышенная тревожность, а время от времени и приступы негативных воспоминаний.

«Посттравматическое расстройство бывает не у всех. Сначала пациента нужно диагностировать клиническими тестами. А уже после этого начинать работу, решать, собирать бригаду специалистов для лечения или же нет. Может быть, поддержки психолога хватит для решения проблем. Всё индивидуально», — говорит психолог.

По словам Елены Шматовой, женщины, которые столкнулись с домашним насилием и ушли от партнёра, начинают сомневаться в своём поступке. 

«Начинаются качели. Они задаются вопросами, нужно ли было разводиться, была ли я права, может, сама спровоцировала, может, стоило просто терпеть? Именно в этот период, примерно через полгода-год после развода, женщины обращаются за помощью. Важно в это время поддержать их и успокоить», — рассказала Елена Шматова.

По словам психолога, не все жертвы обращаются за специализированной помощью, потому что в обществе насилие в какой-то степени легализовано. Для многих людей считается нормальным поднимать руку при воспитании детей. То же самое и в парах: побои супругов или сожителей у некоторых не вызовут вопросов. В этом и заключается одна из главных проблем — в восприятии. Решить её можно только на уровне государства.