Глубоко копают: ставропольский археолог — об уникальных находках и секретах профессии

Лопаты и лазеры 

— Светлана Леонидовна, вы посвятили музейной археологии 30 лет. Как за это время изменилась профессия археолога?

— При раскопках самыми проверенными помощниками археологов остаются лопаты, совочки, кисточки, скальпели и т. д. Но обрабатывать материал и получать максимум информации археологам сегодня помогают разные специалисты. В частности, останки человека, извлекаемые при раскопках, изучаются палеоантропологами и генетиками.

При изучении древних находок археологи часто пользуются естественнонаучными методами. Существует несколько смежных дисциплин, например, археозоология и археоботаника, помогающие анализировать взаимосвязи животных, растений и человека в древности на основе найденных останков (кости и зубы животных, пыльца растений и т. п.). Знание археопочвоведения позволяет исследовать нюансы погребённых почв, фиксировать архитектуру археологического памятника и датировать его.

Используются и компьютерные возможности. Например, на сайте нашего музея создан «Виртуальный лапидарий», [экспозиция образцов старинной письменности, выполненной на каменных плитах. — Прим. ред.], где в 3D-формате размещены точные визуализации территории Татарского городища, целых и частично разрушенных каменных скифских, аланских, половецких скульптур, Кяфарского мавзолея аланского правителя и других объектов.

— Кто сегодня проводит раскопки на Ставрополье и какие технологии помогают им?

— В крае археологические исследования ведут три крупных организации: НИИ «СевКавАрхеология», ООО «Археос» и ООО «Археолог». Сегодня археологи, работающие в поле, применяют много технологических новшеств.

Изучать археологические объекты под землёй — без вскрытия почвы и разрушений — помогает геофизическое зондирование. Дистанционное зондирование с помощью спутников, а также лазерное сканирование незаменимы при исследовании труднодоступных районов и при планировании будущих раскопок. Вместе с квадрокоптерами, которые обеспечивают аэрофотосъёмку археологических памятников и ландшафтов, эти технологии позволяют получать детальные данные о местности, выявлять невидимые сегодня древние дороги, поселения, курганы и даже подводные объекты.

Анализируя распад радиоактивного изотопа углерода (например, найденного фрагмента древесины, камня, костей), можно установить дату памятника или предмета и даже определить последовательность исторических событий.

«Золотой» фонд

— Какие территории на Ставрополье наиболее перспективны в качестве будущих мест раскопок? 

— На территории края любой район перспективен для археологических изысканий. Например, Александровский и Новоселицкий округа, где в этом году ведутся археологические раскопки. По мнению ставропольских археологов, в крае около 400 тыс. неисследованных подкурганных захоронений, а также грунтовые погребения, древние поселения, башни, дороги и т. д.

— Какой предмет из найденных ставропольскими археологами можно считать самым древним?

—  В археологическом собрании музея-заповедника хранятся каменные орудия труда эпохи нижнего палеолита (600–500 тыс. лет до н. э.). Их нашли археологи под руководством Василия Любина в начале 2000-х годов на горе Кинжал под Минводами.

— Сколько на данный момент музейных предметов насчитывается в музее-заповеднике?  

— Существует два варианта хранения предметов, поступающих в музей после полевых работ. Первый — это фонд массовых археологических материалов, которые интересуют прежде всего учёных. Относительно небольшая часть находок попадает в основной, «золотой» фонд музейного собрания, из которого создаются экспозиции и выставки. Сегодня в нём хранится около 60 тыс. музейных предметов.

Сокровища сарматов и аланский мавзолей

— Что из них, на ваш взгляд, представляет наибольший научный интерес?

— Например, зооморфный [стилизованный под животных. — Прим. ред.] топор-скипетр V тыс. до н. э. Или бронзовый шлем ассирийского типа VIII в. до н. э. из погребения грунтового могильника Клин-Яр III под Кисловодском. Его нашли в 1988 году во время работы экспедиции под руководством Андрея Белинского.

Особую ценность представляет комплекс предметов из сарматского погребения I–II вв. н. э., открытого недалеко от Усть-Джегуты в Карачаево-Черкесии. В 1964 году его раскопала археолог музея Аннета Нечитайло. Среди прочего, были найдены столовая амфора для подачи вина из прозрачного стекла и стакан из тёмно-коричневого стекла. Стекло — чрезвычайно трудный материал для реставрации. И всё же, проведя за кропотливой работой много лет, реставратор собрала эту амфору. В 2024 году её представили зрителям во время открытия музейной экспозиции «Археологическое наследие Ставропольского края».

Также в нашем музее хранится шлемовидный головной убор из тонкого китайского шёлка и кожи, некогда декорированной позолотой. Его нашли во время работы экспедиции в ущелье Подорванная Балка в аланском скальном захоронении. Эта находка — свидетельство тому, что c VI века н. э. через территорию Верхнего Прикубанья и Ставрополья проходило северное ответвление Великого шёлкового пути.

— Есть находки ставропольских археологов, имеющих мировое значение? 

— Памятником мирового уровня по праву можно назвать мавзолей аланского правителя Дорголела Великого. Это сооружение XI в. н. э. Оно было открыто Дмитрием Анучиным в верховьях реки Кяфар (Карачаево-Черкесия) во второй половине XIX в. Мавзолей привезён в ставропольский музей в 1959 году. Сегодня это ведущий экспонат лапидарной экспозиции музея-заповедника. Сюжетные композиции на стенах мавзолея повествуют о жизни и загробном пути Дорголела.

Уникален Преградненский крест — каменный монументальный памятник с редчайшей кириллической надписью, которая датируется ХI–XIII вв. н. э. Сейчас это доминантный экспонат новой экспозиции ставропольского музея-заповедника.

Здесь же выставляются предметы, которых специалисты во всём мире насчитали не более 40 комплектов. Это бронзовые навершия с протомами [изображениями передней части тела животного или мифологического существа. — Прим. ред.] грифонов и скульптурными ланями на шестах погребальной повозки скифской воительницы. Археологи обнаружили их в кургане у села Новозаведенного в Георгиевском районе.

Сохранить археологический контекст 

— Есть примеры, когда памятники археологии варварски раскапывают те, кто не имеет отношения к науке.

— Люди, которые занимаются археологией неофициально — это «чёрные» археологи. Сколько наука утратила из-за таких горе-копателей! За подобный невосполнимый ущерб даже предусмотрена уголовная ответственность (статья 243.2 УК РФ).

А волонтёры полезны, особенно если у них есть опыт работы в археологической экспедиции. Но, скорее всего, археолог предпочтёт профессиональных рабочих, которые вынесут необходимое количество земли лопатами. И после этого он будет работать со специалистами, знающими, как ничему не навредить и выявить при расчистке каждый археологический предмет.

Для меня пример такой идеальной, мастерской работы — расчистка под руководством археолога Алексея Калмыкова захоронения подростка эпохи средней бронзы III тыс. до н. э. Подросток лежал в положении эмбриона. В ногах его находилась миниатюрная глиняная колыбель. Внутри неё была косточка птицы (образ младенца), а за колыбелью стояли вертикально ещё несколько более крупных птичьих костей, символизирующих взрослых людей. Весь этот археологический контекст учёный сохранил идеально. Он консультировал и направлял поэтапные действия работников. И вовремя прибег к кисточкам и скальпелям, чтобы ничего не утратить, не снести ни одной детали. Вот работа истинного профессионала!

— Какой вам видится работа археолога в ближайшем будущем?

— Для меня археолог — это человек old school. Он многое делает руками: совком, кисточкой, даже скальпелем. В любое время года, в любую погоду археологи терпеливо и аккуратно изучают памятник, описывают и упаковывают каждую находку, фотографируют и зарисовывают их, делают чертежи, ведут полевые дневники и многое другое. И за них эту работу не сделает никто и никогда. Однако будут развиваться и технологии. Например, позволяющие извлекать археологические предметы без опасений, что они разрушатся от воздействия света, перепадов температуры, агрессивной среды и т. п.

— А если бы вам предложили отправиться в научную экспедицию в любую точку мира?

— Я бы не раздумывая отправилась на раскопки в Египет.