«Вёрст за шесть открылся Ставрополь»: что связывало столицу региона с декабристами

Воспоминания, письма и губернаторская книга

В советское время юбилеи, связанные с революционными событиями, отмечались с большой помпой. Сейчас внимание декабрьским событиям 1825 года уделяют в основном историки и организаторы различных мероприятий в местах, непосредственно связанных с декабристами. В основном, это сибирские и кавказские города, в том числе Ставрополь, где располагался штаб Кавказской линии и Черномории.

Исторические аспекты деятельности декабристов, подготовки и участия в восстании, истории их судеб сохранены в воспоминаниях и письмах современников и самих участников мятежа 1825 года, а также в документах, опубликованных за последние 200 лет.

Представить себе этот массив информации помогает выставка в Ставропольской краевой научной библиотеке имени Михаила Лермонтова. Каждый раздел — взгляд на события декабрьского восстания из XIX, XX и XXI веков. И это лишь малая частица того, что хранят фонды библиотеки, говорят её сотрудники.

«В этом разделе — очерки о декабристах, которые были высокообразованными людьми: есть декабристы-естествоиспытатели, есть декабристы-литераторы, в том числе литераторы, которые у нас на Кавказе были. То есть, они были и учёными, и мыслителями, и политиками, и военными»,

— рассказывает заведующая отделом универсальных читальных залов СКУНБ имени Лермонтова Виктория Шпаковская.

Отдельно расположена выставка одной книги. Это раритетное издание 1905 года, автором которого выступил томский вице-губернатор Александр Ипполитович Дмитриев-Мамонов.

Он по документам исследовал жизнь декабристов в Сибири. Кстати, книга находилась в библиотеке известного ставропольского краеведа Георгия Праве, о чём свидетельствует отметка на титульном листе.

«Из этой книги можно узнать, например, что некоторые ссыльные получали на содержание от государства определённые суммы из казны. Кроме того, им могли присылать деньги родственники. Вот здесь всё это детально раскрыто», 

— говорит заведующая отделом редкой книги СКУНБ имени Лермонтова Наталья Авдеева.

Есть в издании и иллюстрации того, в каких домах жили отдельные участники декабрьского восстания.

Просили отправить на Кавказ

Восстание на Сенатской площади столицы Российской империи стало знаковым событием в сложный для страны период, когда скончался Александр Первый. Все ожидали, что трон перейдёт его брату Константину, некоторые воинские части успели даже присягнуть ему, было отчеканено небольшое количество монет с профилем Константина Павловича на аверсе. Но выяснилось, что он ранее в секретном послании, которое надлежало вскрыть только в случае смерти Александра, отрёкся от престола. И таким образом власть переходила младшему брату — Николаю.

Эта ситуация вызвала сумбур в стране. Несколько тайных обществ России решили использовать междуцарствие в своих интересах, захватив власть и начав реформы общественного устройства. Однако по ряду причин восстание провалилось.

«Происшествие 14 числа бедственно для нас, и конечно, должно быть горестно для сердца Государя Императора. Но события сего числа для Его Императорского Величества счастливы. Должно же было когда-нибудь обществу открыть своё действие. И едва ли когда-нибудь оно было бы столь опрометчиво, как в сем случае. Клянусь Богом, я желаю благоденствия доброму Монарху! Дай Бог, чтобы он залечил раны нашего Отечества и соделался другом и благотворителем народа»,

— писал один из участников восстания Пётр Каховский в письме к генерал-адъютанту графу Василию Левашову из заключения в феврале 1826 года.

Каховский, разжалованный в рядовые, с 1817 года служил на Кавказе, с 1823 года жил за границей, а в 1825 году примкнул к одному из тайных обществ и должен был 14 декабря убить императора, но не решился.

К следствию по делу о мятеже были привлечены сотни человек. Пятеро были казнены, в том числе Пётр Каховский. Остальных виновных ждали каторжные работы на сибирских рудниках или поселение. Участники восстания, большинство из которых были офицерами, просили направления в боевые части на Кавказ, даже в качестве рядовых.

«Расположен на возвышенности и очень красив»

В разные годы на Кавказе служили десятки декабристов, в основном разжалованные в рядовые. Тем, кто дослуживался до офицерского звания, могли простить участие в мятеже. Но в каждом случае этот вопрос решался на самом высшем уровне.

Начиная с 1829 года на Кавказ, в том числе на Ставрополье, где находился штаб Кавказской линии и Черномории, прибывали декабристы Александр Бестужев-Марлинский, Владимир Толстой, Валерьян Голицын, Александр Корнилович, Сергей Кривцов, Константин Игельстром, Николай Лорер, Михаил Назимов, Михаил Нарышкин, Александр Одоевский, Андрей Розен, братья Александр и Пётр Беляевы, Александр Сутгоф и другие.

Вот как описывал подъезд к Ставрополю в своей книге «Воспоминания декабриста о пережитом и перечувствованном» Александр Беляев.

«Вёрст за шесть открылся Ставрополь; он расположен на возвышенности и очень красив, осенённый садами и рощами, которые, вперемежку с белыми каменными строениями, придавали ему прекрасный вид. В Ставрополь мы приехали в обеденное время и были очень рады встретить здесь нашего товарища-декабриста Николая Цебрикова»,

— пишет автор.

Александр Беляев рассказывал, что Цебриков очень легко поддавался на розыгрыши, и друзья часто подшучивали над ним.

«Когда мы пришли к нему и увидели, что при нём в услужении был крепостной человек, которого он очень любил и баловал, то в шутку заметили ему: „Как это, Николай Романович, вы — декабрист, а ещё пользуетесь крепостным правом и имеете при себе в услужении раба?“ — надо бы видеть, как он сконфузился и растерялся, приняв шутку за чистую монету; начал оправдываться тем, что взял его единственно для того, чтобы дать ему вольную, потуплял глаза, как будто уличённый в каком-нибудь дурном деле, так что мы едва удерживались от смеха и едва уверили его, что это была шутка, что в Сибирь за своими барынями многие из крепостных девушек поехали, чтобы служить им»,

— описывает встречу с приятелем Александр Беляев.

Писатель Александр Беляев прожил 84 года, скончался в 1888 году и был похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве.

Мечтал добыть свободу и восхищался горцами

Декабрист Александр Бестужев-Марлинский в своё время имел славу самого популярного прозаика России. Даже находясь в ссылке в Якутске, а потом участвуя в боевых действия на Кавказе, он не переставал писать. Он дружил с Грибоедовым и Пушкиным. Виссарион Белинский писал об Александре Бестужеве:

«Это один из самых примечательнейших наших литераторов. Он теперь безусловно пользуется самым огромным авторитетом: теперь перед ним все на коленях».

Писатель и поэт мечтал на Кавказе в боях добыть свободу, заслужив офицерский чин. Но, как указывает в своей статье замдиректора по научной работе Геленджикского историко-краеведческого музея Нина Соловьёва, командир Отдельного Кавказского корпуса Иван Паскевич получил депешу из Петербурга, которая предписывала не представлять Бестужева к званиям и наградам, а «доносить только на высочайшее благовоззрение, какое именно отличие им сделано».

Уже в первом походе на Геленджик Бестужев восхищался местными жителям. Узнав легенды о горце из Тенгинского ущелья Мулле-Нуре, который, как рассказывали, облагал данью проезжающих через ущелье богачей, отдавая полученное беднякам, Бестужев задумал встретиться с ним. Как утверждает музейный работник, встреча состоялась, а декабрист стал кунаком Муллы-Нура. Позднее писатель воссоздал образ легендарного горца в кавказской повести «Мулла-Нур».

За боевые успехи Бестужев получил офицерский чин и планировал уйти в отставку, чтобы заниматься литературой. Но Николай Первый возразил в своей резолюции: «…не Бестужеву с пользой заниматься словесностью, он должен служить там, где сие возможно без вреда для службы. Перевести его можно, но в другой батальон».

В документах говорится, что Бестужев погиб на мысе Адлер во время стычки с горцами в июне 1837 года. Тело же его обнаружено не было.

«Кстати, неизвестно, погиб ли он в действительности или остался жить. Это одна из величайших загадок русской литературы, потому что ходила легенда о том, что он перешёл к горцам и где-то высоко в горах остался жить в этой среде первозданных нравов», 

— рассказывает доцент СКФУ Роман Нутрихин.

Выкрик с балкона

По словам Романа Нутрихина, в Ставрополе пересекались пути Лермонтова и декабристов, причём не раз. Об этом свидетельствуют не только исторические документы, но и легенды. Одна из них связана с приездом в Ставрополь в 1837 году императора Николая Первого.

«Лермонтов якобы посетил своих друзей-декабристов в гостинице Найтаки на Николаевском проспекте. Сейчас это проспект Карла Маркса, и это здание сохранилось до сих пор. И вот когда в 1837 году император Николай Первый посещал Ставрополь, он в составе свиты торжественно проехал по проспекту. И, как гласит легенда, Одоевский, молодой Лермонтов и несколько других декабристов выскочили на балкон, и когда император проезжал, один из них воскликнул на латыни: „Ave, Caesar, morituri te salutant“ — „идущие на смерть приветствуют тебя“. Якобы даже в ссылке дух декабристов не был сломлен. Но эта легенда под собой не имеет исторических оснований по той причине, что перечислявшиеся все вместе не могли быть на одном балконе в Ставрополе. Скорее всего, кто-то из революционно настроенных литературоведов советской эпохи это романтизировал»,

— делится доцент СКФУ.

Зато другой эпизод, связывающий имена Лермонтова и декабриста Валерьяна Голицына, который после сибирской ссылки был переведён рядовым на Кавказ, действительно имел место, говорит учёный. Лермонтов и Голицын познакомились в 1837 году и дружили почти до гибели поэта. Буквально накануне роковой для Лермонтова дуэли в 1841 году между ними произошла размолвка.

«Они оба устраивали праздники фактически одновременно и составили друг другу конкуренцию. Голицын не воспринимал это как какую-то серьёзную вражду и хотел мириться сразу после этих импровизированных балов. А буквально через день пришла весть о том, что Лермонтова не стало», 

— рассказывает Роман Нутрихин.

Валериан Голицын очень переживал по поводу гибели друга, но сумел оказать ему последнюю и очень важную услугу.

«Лермонтова, убитого на дуэли, священники Лазаревской церкви Пятигорска не хотели хоронить на кладбище, потому что по постановлению Святейшего Синода дуэлянты тогда приравнивались к самоубийцам и их нельзя было хоронить по христианскому обряду. Священнослужитель настаивал на том, чтобы Лермонтов был зарыт за оградой кладбища. Голицын, благодаря своему влиянию, связям и деньгам, сумел добиться, чтобы Лермонтова похоронили достойно в ограде Лазаревского некрополя. И даже со всеми необходимыми православными обрядами», 

— рассказывает Роман Нутрихин.

Кавказ — источник вдохновенья

По словам учёного, Ставрополь и Кавказ сыграли большую роль в трансформации мировоззрения декабристов. Как считает исследователь, идеи, лежавшие в основе их восстания, неоднозначны. Но Кавказ изменил их взгляды.

«Это были русские офицеры, пошедшие против своей присяги, против государя, подставившие солдат под пули и ядра, фактически обманув их. Но, оказавшись в ссылках, эти представители русского дворянства, зачастую из очень хороших семей, развернули активную, уже созидательную деятельность: культурную, литературную. Многих из них вдохновлял Кавказ, и в этом плане декабристы, конечно, очень интересный феномен в истории русской культуры», 

— говорит Роман Нутрихин.

Дружба с Пушкиным, Лермонтовым, встречи с ними на Кавказе повлияли на декабристов, отмечает эксперт.

«Всё это формировало здесь ту среду, в которой декабристы отошли от своих радикальных политических убеждений и трансформировали свою энергию в сферу культуры, просвещения, созидания. Они поняли, что Россия — великая страна, что она богата традициями, национальным многообразием. В этом плане, конечно, и Кавказ огромную роль в жизни декабристов сыграл, и они много чего сделали для Кавказа, воспев его в своих мемуарах, записках, иногда литературных произведениях»,

— резюмирует учёный.

Память о декабристах в Ставрополе жива. В городе их именами названы улица Пестеля, переулки Рылеева, Бестужева, Каховского, улица и сквер Декабристов у ДК имени Гагарина. Есть такие названия и в других территориях Ставропольского края.

Споры о значении восстания декабристов, об их целях и методах, о том, как это повлияло на развитие страны, не утихают в среде специалистов и спустя 200 лет после декабря 1825 года. По словам председателя Российского военно-исторического общества Владимира Мединского, «вся история декабристов — это сплошная тайна, недосказанность… Декабристов нельзя охарактеризовать в категориях «хороший» — «плохой», «чёрный» — «белый». Тут действительно всё сложно».

Ранее сообщалось, что в Пятигорске в государственном музее-заповеднике М. Ю. Лермонтова к 200-летию со дня восстания была представлена выставка о декабристах-друзьях великого поэта.