«Точка в искусстве не поставлена»: ставропольский художник — о контексте современной живописи

Эпицентр творческого бытия

— Олег, расскажите о выставке «Высокий пульс» и об идее самой экспозиции.

— «Высокий пульс» — цикл из 15 работ о движении, молодости, любви, позитиве, «здоровом духе» и душе. Эти картины охватывают период с декабря 2023 года по август 2024. Название и концепция экспозиции придуманы и воплощены московским владельцем галереи, куратором Николаем Козловым с его командой. Как они утверждают, это выставка, на которой поднимается пульс. От счастья.

— Ваш стиль очень узнаваем. Как вы пришли к нему?

— Он зарождался, трансформировался, изменялся в течение творческой жизни. От эмоционального реализма, импрессионизма — до экспрессивного романтизма. Появлялись новые задачи, пластический язык, изменялись материалы и инструменты для работы на холсте.

— Откуда вы черпаете вдохновение?

— Вдохновение дарит сама жизнь. Оно находится в эпицентре творческого бытия художника. Это общение с близкими, любимыми, друзьями, знакомыми и то, что помогает художнику совершенствоваться: путешествия, пленэры, выставочные проекты. Из всего этого складывается восприятие мира и эмоциональный фон, который живописец стремится отразить в своих работах. А сюжеты, композиции и цветовые ключи зачастую берутся у природы.

Формат свободного художника  

— За кем из современных авторов вы с интересом следите?

— Из ставропольских художников меня давно привлекает творчество Евгения Кузнецова и моих друзей Александра Горбикова и Александра Михайлова. Любопытны работы наших молодых авторов, поскольку в их произведениях отражено другое ощущение мира и для них характерны иные трансформации в творчестве.

Из столичных — это, прежде всего, культовый автор и мой друг Александр Жерноклюев. Мы с ним часто видимся в Москве, я бываю у него в мастерской на Тверской. К слову, ранее в ней работал известный советский живописец Александр Дейнека. Пристально слежу за творчеством нашей команды импрессионистов. Это Бато Дугаржапов, Андрей Селенин, Андрей Захаров, Иветта Лохматова. Мне интересны также крымские художники — Игорь Шипилин, Даниил Волков, Николай Дудченко и Алексей Петрухин.

Из современных зарубежных художников восхищают и стимулируют к творчеству картины немецкого художника-абстракциониста и концептуалиста Герхарда Рихтера.

— Что для современного художника означает успех? Считаете ли вы себя успешным?

— Успех — это баланс между признанием в профессиональной среде, любовью зрителей и финансовой независимостью. Его очень сложно достичь, но возможно. Раньше картины художников приобретало государство — музеи, художественные фонды, общественные организации и академии. Сегодня среди покупателей преобладают частные лица: коллекционеры, арт-дилеры и галеристы.

Как ни странно, но именно искренняя, честная работа вдохновляет собирателей искусства больше, чем та, что написана с прицелом на коммерческий успех.

Искусство всегда было элитарным, и успех художников зависел от небольшой группы ценителей. На первой парижской выставке импрессионистов выставлялись свыше 30 авторов, однако сегодня на слуху лишь несколько, включая Ренуара, Моне, Сезанна, Дега. Их слава — результат признания ценителями, которые не только разглядели талант, но и продвигали его.

— Нужно быть уверенным в своём творческом потенциале.

— Да, сегодня нужно поверить в себя, чтобы заниматься чистым творчеством и стать свободным художником. Я в таком статусе с 1998 года. Довольно часто участвую в выставках в России, представляю отечественное искусство за границей. Приятно, когда на открытие экспозиции, например, во Франции, в Китае или на Кипре, приходят представители МИД РФ и гордятся достижениями наших живописцев.

Но такой формат свободного художника требует полной самоотдачи. И если ты идёшь таким путём, нужно быть к этому готовым. Работать на своё имя, чтобы потом оно уже работало на тебя: чаще выставляться, быть творчески активным и мобильным, всегда пробовать свои силы в больших и престижных проектах. И в итоге появятся почитатели, ценители, фанаты — разумеется, при наличии таланта и самобытности.

Подойник из серебра

— Вы ощущаете себя участником арт-рынка? И в чём это выражается?

— Да, безусловно, я участник арт-рынка. У него свои тренды, законы и правила, и одновременно с этим нет никаких правил. Я представлен в информационном пространстве, активно участвую в аукционах и выставках. Однако не взялся бы оценивать, каково моё место в современном арт-пространстве. Это живая, очень динамичная сфера.

— Поделитесь своими впечатлениями о взаимодействии с зарубежными галереями и коллекционерами. Есть отличия во вкусах, приоритетах и в общении с художниками?

— Менталитет, конечно, разный. Даже вспоминается анекдотический случай. Как-то пришлось соврать американскому коллекционеру, что подойник для козы, который я включил в дачный натюрморт, выполнен из серебра. Дело в национальных и культурных различиях: то, что для русского человека представляет духовную ценность, для американского и европейского зрителя не вмещается в его определение благосостояния.

И в США много разных творческих предпочтений. Например, в северных штатах превалируют художники-анималисты. Калифорния — очень светская, там в приоритете салонная живопись. Флорида, Майами — это мультикультурный регион, здесь много локаций, притягательных для движения хиппи и просто расслабленных любителей солнца и океана. Поэтому в этих краях преобладает яркая, динамичная, позитивная абстрактная живопись. А Нью-Йорк — плавильный котёл, феноменальный центр новаторства, современного искусства.

— Какая часть континента для вас предпочтительна, комфортна?  

— Я с 2000 года работаю с американцами, они любят и ценят русских художников. Начинал с Калифорнии. Потом были галереи Аризоны и Флориды. Неподалеку от Майами работает галерист Ольга Архангельская. Она в арт-бизнесе более 20 лет, и у неё широкие связи не только с авторами из Европы, Америки и Австралии, но и художниками из России. Ольга знакомит американцев с русским искусством в классических традициях. В её кругу много живописцев из Москвы, Питера, других городов. Ставрополь представляют я, Наталья Литосова и Александр Горбиков. В этой галерее регулярно демонстрируют и продают наши работы.

Культурный феномен

— Какие тренды в современном искусстве вы наблюдаете сейчас как художник?

— Окончательной точки в современном искусстве не поставлено. Сегодня оно переформатировалось с визуального на концептуальное с вкраплением различных технологических достижений.

В изобразительном искусстве исследуются и осмысливаются возможности digital. Конечно, «цифра» сейчас рулит. Доминируют концепции, идеи, смыслы. И это особенно проявляется в медиаарте, инсталляциях, перфомансах. Художник ищет темы, систематизирует, продумывает концепции, подкрепляя их современными техническими средствами и всем, что нас окружает.

Но я убеждён, что двухмерное пространство (холст и подрамник) — это классика, и она будет жить и через тысячу лет. Потому что в такое искусство вкладывается душа. И произведения получаются с совершенно другой, уникальной энергетикой.

— Вы — создатель творческого объединения «Колесо». Расскажите о нём.

— Проект начался в 2000 году и завершился через 20 лет. Поначалу в нём участвовала небольшая группа энтузиастов. Позднее к нам присоединились художники не только с юга России, но и со всей страны и даже из-за рубежа — в целом более 70 человек. Это была неформальная творческая ячейка для художников, разделяющих взгляды на свободное искусство.

Мы организовывали пленэры, на которых происходил обмен опытом и мастерством. Приезжали молодые, начинающие живописцы и признанные мастера, члены профессиональных союзов художников — и учились друг у друга. Никто ни на ком не зарабатывал.

Каждый год у нас проходили отчётные выставки с участием художников из разных регионов России. Среди приглашённых, конечно, преобладали живописцы из республик Северного Кавказа. «Колесо» было многонациональной группой.

К 20-летию этого движения при содействии президента Творческого союза художников России Константина Худякова выпустили большой альбом, где представлены произведения авторов, входящих в «Колесо», — порядка 80 художников.